ПОЛИТЭКОНОМИЯ

Воспроизводство обществом материальных основ своего бытия при определенных социальных условиях составляет сферу научных интересов политической экономии. То есть политэкономия рассматривает процесс функционирования производительных сил (социума, орудующего средствами производства) в системе определенных социально-экономических отношений и соответствующей государственно-политической надстройки в динамике их развития – формационной эволюции.

Наибольшую заинтересованность научной мысли, разумеется, вызывает природа капитализма – современная общественно-экономическая формация, которая стартовала во времена позднего средневековья и развивается по сей день на базе рыночной экономики. Классическая Смитианско-Рикардо-Марксова политэкономия, базирующаяся на трудозатратной сущности категории СТОИМОСТЬ в системе товарообмена, наиболее удачно подошла к выяснению истинной природы капитализма. Однако, учитывая ряд ее концептуальных пробелов, эта политэкономия лишена возможности стать прикладной наукой в условиях современного экономического развития.

В перечень недостатков классической политэкономии следует отнести, прежде всего...

1. Превратную трактовку категории СТОИМОСТЬ в качестве «овеществленного в товарах абстрактного труда», а не как рыночной оценки объема овеществленных трудозатрат абстрактных.

2. Игнорирование интеллектуального труда, сокращающего рабочее время, в формировании стоимостных параметров – утрата трудозатратных истоков СТОИМОСТИ.

3. Неспособность описать рыночную экономику ввиду отсутствия корректной формулировки ЗАКОНА СТОИМОСТИ и ЗАКОНА НАКОПЛЕНИЯ.

4. Отсутствие трудозатратно-стоимостного обоснования денежной системы, что исключает возможность превращения политэкономии в прикладную науку путем создания денежной единицы.

Следовательно, без учета интеллектуальных трудозатрат традиционная политическая экономия является, по сути, политэкономией доиндустриального капитализма, а ее неспособность теоретически обосновать денежную единицу на трудозатратно-стоимостном фундаменте материального производства делает из нее далекую от реалий экономической жизни теоретическую абстракцию, неспособную адекватно представить саморегулирующуюся сущность рыночной экономики.

Устранить недостатки политэкономической науки, сделав ее пригодной для практического применения в современных условиях, – первоочередная задача данной теоретической разработки. А начнем с выяснения сути экономики, дабы определить предмет и направление исследования.

При слове «экономика» наше воображение традиционно воображает картину нагромождения фабрик и заводов, шахт и рудников, объектов инфраструктуры, урожайных полей, научно-исследовательских учреждений и тому подобное. Все это так. Только следует иметь в виду, что за всем этим нагромождением объектов стоит человеческий труд. – Упорядоченный и целенаправленный... в сфере материального производства. Памятуя при этом, что производство является не самоцелью труда, а лишь средством растущего обеспечения материальных условий человеческого выживания. Система организационно упорядоченного воспроизводства материальных условий существования общества и есть экономика в самом широком смысле этого слова.

Организационно-упорядоченная система расширенного воспроизводства материальных условий общественного бытия охватывает в этом направлении весь спектр человеческой деятельности: от трудовой... до потребительской. Человеку, дабы жить, нужно есть, пить, одеваться, обуваться, иметь крышу над головой... А для этого нужно трудиться, чтобы производить пищу, одежду, жилище... От производства материальных благ к их потреблению и... снова к производству, с тенденцией к его расширению... Экономика, как сфера материального жизнеобеспечения общества, представляет собой, таким образом, замкнутый цикл производства-потребления, включающий в себя распределение, обмен и присвоения материальных благ.

Что конкретно представляет собой сфера материального жизнеобеспечения общества?..

В древние времена, например, имел место первобытнообщинный способ существования людей: крайне примитивное хозяйствование происходило в пределах сплоченного нищетой коллектива родовой общины, где убогое имущество принадлежало всем ее членам. Впоследствии первобытная община начала распадаться на индивидуальные хозяйства, достигнув апогея своего индивидуализма (если брать европейскую цивилизацию) в средние века. Это был способ материального самообеспечения на базе натурального производства и частной собственности единоличников: все, что производилось в единоличном хозяйстве, здесь же потреблялось. Общественное производство в те времена представляло собой совокупность огромной массы довольно разобщенных, распыленных единоличных хозяйств, иногда эпизодически связанных между собой простым продуктообменом. Здесь все просто и понятно – вся примитивная экономическая структура на виду. Эпизодический продуктообмен с течением времени, однако, все чаще начал обретать вид товарно-денежного обращения в условиях растущего мелкотоварного производства: сперва единоличников, затем кооперация таковых, наконец, – мануфактура. И здесь более-менее все понятно.

Другое дело, современная гиперинтегровано-рыночная экономика... с астрономически огромным количеством всевозможных учреждений, производственных связей, товарно-денежных отношений, коммерческих операций и тому подобное. Как разобраться в таких вот хитросплетениях экономических «джунглей» нашего времени?..

При взгляде на современную экономику мы можем заметить ее интеграционно-пирамидальное строение, где... На вершине интеграционных пирамид – производители конечного потребительского продукта, а под ними – огромная конусообразная основа многочисленных производителей и поставщиков средств производства, энергетиков и транспортников, добытчиков сырья и энергоресурсов, ученых-изобретателей... целенаправленно обеспечивающих материальные и информационные условия производства конечного продукта. В наличии интеграционно-отраслевое структурирование. Дабы разобраться в «анатомии» интеграционно-пирамидального строения современной экономики, желательно, вернувшись в прошлое, обратить внимание на момент зарождения мелкотоварного производства.

В доиндустриальную эпоху натурального производства, как уже говорилось, изготовление продукта замыкалось на внутреннее потребление в единоличном хозяйстве. Крестьянин, обрабатывающий землю сохой, например, сам же своими руками изготавливал орудие труда, выращивал урожай... и таким образом кормил себя и свою семью. Рынка, как такового, по большому счету тогда не было. Но вот... человеческий разум с целью повышения производительности труда изобрел железный плуг, изготовить который своими силами земледелец не в состоянии. Он обращается с заказом к кузнецу, а тот, в свою очередь, к добытчикам железной руды и угля. Появляется разделение труда. – Выстраивается первая в истории примитивная интеграционная пирамидка производственных связей, на вершине которой землероб, а под ним кузнец и, далее, – поставщики сырья и материалов. И эта пирамидка окутывается «паутиной» товарообмена. Горняки поставляют сырье и материалы кузнецу, тот производит орудия труда для крестьянина. Последний, вырастив урожай, расплачивается с кузнецом долей своего продукта, а тот определенной частицей от этой доли, по эстафете, с горняками. Сверху – донизу. Товарообмен между отдельными производителями, как субъектами рынка, приобретает форму товарно-денежного обращения, негласно подчиненного непреложному правилу: труд всех участников интеграционной пирамиды должен вознаграждаться поровну – каждому равновеликая стоимостная отдача от равновеликих трудозатрат. – Согласно затратам труда.

Аналогичные интеграционные пирамиды в эпоху зарождения мелкотоварного производства массово начали «прорастать» не только в земледелии, а во всех сферах материального производства: в ремесленничестве, в строительстве и т.д. Но настоящий перелом в развитии интеграционных процессов внес промышленный переворот... Индустриализация производства существенно ускорила интеграционно-пирамидальное структурирование экономики. А дальше... стремительное ускорение данного процесса по мере интеллектуальных прорывов в технологии производства, коим является научно-технический прогресс. При численном сокращении интеграционных пирамид, они стали прогрессирующе разрастаться и... разрослись в наше время до невероятных размеров, плотно перекрывая друг друга, сплетаясь между собой. Изобретение современной сельхозтехники, например, выстроило огромную интеграционную пирамиду, на вершине которой технически хорошо оснащенный фермер. Руками фермера сотни тысяч рабочих многочисленных предприятий машиностроения, добытчиков сырья и энергоресурсов, ученых-конструкторов... опосредованно выращивают урожай. Эти сотни тысяч ученых и рабочих дали в руки фермеру «чудо»-орудие труда: только давай продукцию, хлебороб! И фермер, давая весомые результаты производительности труда, рассчитывается долей собственной сельхозпродукции в денежном эквиваленте с поставщиками средств производства и вступает в эквивалентный обмен с производителями другой номенклатуры потребительских товаров. Аналогичными процессами охвачены все отрасли общественного производства, представляя собой глубоко интегрированную экономику.

Обратив внимание на интеграционно-пирамидальное строение современной экономики, мы можем заметить ее сверху донизу расслоение на определенные фракции: на три, четыре, или пять. Грубо: на вершине пирамид – производители конечного продукта массового потребления; ниже под ними – производители средств производства в виде орудий труда плюс поставщики сырья и материалов; еще ниже – инфраструктура, включая энергосистему и средства коммуникаций; на самом днище пирамид – человеческий интеллект в лице ученых прикладных и фундаментальных наук. Именно на интеллектуальной почве, словно грибы после дождя, разрастаются интеграционные пирамиды, которые, накладываясь, плотно перекрывают друг друга. Чем ниже фракция – тем большее количество производителей конечного потребительского продукта она обслуживает. А общим основанием интеграционных пирамид является наука.

Таким образом, в основе интеграционных процессов в экономике – интеллектуализация производства – научно-технический прогресс, движимый стремлением общества к повышению производительности труда ради удовлетворения его растущих потребностей. Производственно-интеграционные пирамиды в условиях рынка можно уподобить растениям, стимулом для роста которых есть тяга к удовлетворению растущего спроса, словно тяга растений к лучам солнца, а вот питательной почвой прорастания пирамид, подобно земной почве для растений, является человеческий интеллект. Именно интеллектуализация производительных сил побудила интеграцию производства, заставляя идти в ногу с ней. И этот интеграционный фактор, в виде общественного разделения труда, лег в основу бурного развития рыночного товарооборота. То есть, в основе рыночной экономики интеграция производительных сил, вызванная интеллектуализацией труда.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИЯ → ИНТЕГРАЦИЯ → РЫНОК

Интеллектуализация труда – это то, что дало нам современную гипер-интегрированную рыночную экономику. Экономика эта собой представляет густой «лес» интеграционно-отраслевых пирамид, которые, постоянно разрастаясь, накладываются друг на друга, сплетаются между собой многочисленными связями. А «расползаясь» за пределы национальных границ, формируют глобальную экономику в лице ТНК. Каждая из отраслевых пирамид состоит из многочисленного количества предприятий, расслоенных по фракциям и плотно окутанных «паутиной» товарооборота в виде товарно-денежных отношений. Внутри интеграционно-пирамидальных строений товарообмен (трансфертный) осуществляется по принципу «потребительский продукт на средства производства», а между интеграционно-пирамидальными строениями – по принципу «потребительский продукт на потребительский продукт».

Товарооборот повсеместно выстраивается на основе стоимостно-эквивалентного (по закону стоимости) обмена материализованных в товарной массе трудозатрат. При этом интеграционно-пирамидальная структура экономики поэтапно снизу доверху формирует стоимостные параметры товарной продукции на базе издержек производства нижерасположенных фракций. Запрос на производство средств производства, изобретения и т.д. поступает сверху от производителя конечного продукта, тогда как формирование стоимости потребительского товара осуществляется снизу на основе трудозатрат изобретателей, добытчиков сырья и материалов, производителей средств производства. А вот расчеты за текущие издержки производства, условно (изъяв банковское кредитование), по эстафете разворачиваются сверху вниз. Товарообмен как по принципу «продукт на продукт», так и принципу «продукт на средства производства» повсеместно приобретает форму товарно-денежного обращения. Налицо современная рыночная экономика.

Вопрос: что является условием нормального функционирования пирамидально-интеграционной системы рыночной экономики?.. – Прежде всего:

а) потребительский спрос на конечный продукт, как стимул к товарному производству на всех стадиях интеграционных пирамид сверху донизу;

б) эквивалентный товарообмен в масштабах всей пирамидально-рыночной системы, как залог справедливого обмена результатами труда.

Растущий спрос на товарную продукцию стимулирует производство на базе научно-технического прогресса, а эквивалентный товарообмен обеспечивает надлежащее вознаграждение за труд. Выполняются эти условия – есть экономическое развитие: интеграционно-отраслевые пирамиды разрастаются, стремясь заполнить собой глобальное пространство. Условия не выполняются... – грядет расстройство экономики.

Как и чем регулируется рыночная экономика?..

Рыночная экономика, прежде всего, саморегулирующаяся система. За исключением определенных (главным образом, монетарных и бюджетных) макроэкономических функций государства. Основной принцип саморегуляции заключается в следующем...

Поскольку мотивом экономического развития является неустанное стремление человеческого общества к улучшению материальных условий своего бытия в виде растущего потребительского спроса, то добиться этого можно только расширением производства. Практическим же средством реализации расширенного воспроизводства является накопление. Что означает производство все большей массы прибавочного продукта с последующим возвращением его под видом инвестиций, опять-таки, в производство. Таково действие закона накопления.

В рыночной экономике, однако, прежде чем реинвестировать, для начала нужно реализовать изготовленный продукт на рынке, подвергнув его стоимостному оцениванию. А дальше... превращенный в стоимостную форму прибавочный продукт реинвестируется в расширенное воспроизводство под диктатом потребительского спроса... до единой в масштабах экономики средней нормы прибыли – равновеликого стоимостного вознаграждения за труд в порядке эквивалентного товарообмена. И это уже действие закона стоимости.

Итак... В основе функционирования свободно-рыночной экономики два базовых закона:

1. ЗАКОН НАКОПЛЕНИЯ – мотивирует производство прибавочного продукта (в форме прибавочной стоимости) в целях расширенного воспроизводства ради экономического выживания;

2. ЗАКОН СТОИМОСТИ – упорядочивает реинвестицию прибавочной стоимости в расширенное воспроизводство до состояния товарообменной эквивалентности = оптимального ценообразования.

Таким образом... Закон накопления создает материальные предпосылки для расширенного воспроизводства путем накопления прибавочной стоимости в реинвестиционных целях. Закон стоимости рационально упорядочивает реинвестицию прибавочной стоимости в востребованное обществом производство из расчета равовеликого стоимостного вознаграждения за авансированный капитал.

То есть: один закон стимулирует экономическое развитие в ходе конкурентной борьбы за экономическое выживание товаропроизводителей; другой закон в онлайн-режиме планирует экономическое развитие перенаправлением инвестиционных потоков = трудовых ресурсов в общественных интересах как с точки зрения удовлетворения потребительских запросов, так и справедливого вознаграждения за труд.

Такова рыночная сущность материального жизнеобеспечения современного общества, представляющая сферу научных интересов политической экономии. Но, именно здесь имеют место существенные недостатки политэкономической науки, не позволяющие ей стать прикладной в виду невозможности:

а) иметь адекватное представление природы рыночной экономики, корректно сформулировав закон трудовой стоимости и закон накопления капитала;

б) иметь практическое применение, создав денежную единицу, соответственно, денежную систему на трудозатратно-стоимостных основаниях реальной экономики.

Как результат, невежество умноженное на бездарность макроэкономического управления = зарегулированность экономики. А посему есть потребность в корне пересмотреть концептуальные начала классической политэкономии, лишив ее теоретических пробелов.

Фундаментом классической политэкономии, справедливо претендующей на статус подлинной экономической науки, является смитианская теория трудовой стоимости. Суть теории хорошо известна: трудозатратная сущность стоимости в качестве основы рыночного ценообразования. Однако, трудозатратно-стоимостная содержательность данной теории страдает ложным определением категории «стоимость»: в смысле «стоимость как овеществленный в товаре общественно-необходимый труд абстрактный». Отсюда превратное умозаключение о якобы «колебании рыночных цен вокруг стоимости». Тогда как на самом деле СТОИМОСТЬ есть рыночная оценка объема овеществленного в товарах общественно-необходимого труда абстрактного, а посему имеет место колебание стоимости (в цене) вокруг овеществленных в товаре абстрактных трудозатрат. Простой, казалось бы, терминологический изъян в корне «ломает» логику как ТТС, так и политической экономии в целом. Но и это еще не все...

И без того слабую смитианскую версию трудовой теории стоимости окончательно разрушил К. Маркс, насадив на стоимость так наз. «цену производства» (издержки производства + средняя прибыль): мол, товары реализуются не по стоимости, а по «ценам производства», вокруг которых, дескать, колеблются рыночные цены. Тогда как, в действительности, именно на базе цены издержек производства (себестоимости) плюс прибыль средняя формируется стоимость (в цене). То есть:

СТОИМОСТЬ (в цене) = цена издержек производства + средняя прибыль.

Именно на таком определении категории «стоимость» строится авторская версия трудовой теории стоимости и, соответственно, – политэкономии.

Далее. Если трудовая теория стоимости является фундаментом политической экономии, то разработанную К. Марксом на базе ТТС теорию прибавочной стоимости целесообразно считать субфундаментом политэкономии. В принципе, ее логика правильна: капиталист, покупая рабочую силу наемного работника, эксплуатирует его труд, присваивая при этом часть им созданного продукта в виде прибавочной стоимости. Но... на базе порочной ТТС априори не может быть концептуально безупречной ТПС, поскольку, учитывая «цену производства» в системе ценообразования, утрачивается трудозатратная сущность прибавочной стоимости. Это, во-первых. Во-вторых, Маркс (то ли от непонимания, или сознательно) определил фактор присвоения прибавочной стоимости как самоцель капиталистического производства, его "основной закон", и... на этом остановился. Тем самым превратив сам факт такого присвоения в идейно-эмоциональный инструментарий разжигания классовой ненависти и низменных пристрастий вокруг дележа прибавочной стоимости. На самом деле, присвоение прибавочной стоимости с последующей ее рекапитализацией лишь средство борьбы предпринимателя за экономическое выживание в конкурентной среде путем расширенного воспроизводства. Экономическое выживание бизнеса очень быстро кончилось бы, сделай потребительское присвоение прибавочной стоимости его самоцелью. И капитализм давно бы уже прекратил свое существование. Эмоциям не место в науке.

Наконец, целесообразно сосредоточить внимание на общем для теорий трудовой и прибавочной стоимости фундаментальном недостатке, а именно: обе теории базируются исключительно на простом физическом (ручном) труде доиндустриальной эпохи, совершенно не учитывая интеллектуальный труд эпохи индустриальной. Отсюда превратное понимание Марксом ценообразования на почве «цены производства»: жесткая стоимостнообразующая привязка к органическому строению капитала – пропорционально количеству задействованных в производстве рабочих, без учета их интеллектуального потенциала (квалификации) и, соответственно, возрастающей массы живого = овеществленного труда. Отсюда ошибочное представление о тенденции, якобы, к стремительному уменьшению массы живого труда в век научно-технического прогресса по мере "обезлюднивания" машинно-автоматизированного производства. Как результат, традиционные ТТС и ТПС невольно лишаются трудозатратной почвы, теоретически натыкаясь на проблему «пересыхания» стоимостного источника, коим является живой человеческий труд (на этой почве, кстати, «проросло» Марксово недоразумение о якобы тенденции нормы прибыли к понижению). Этот теоретический порок привел к глубокому кризису политэкономической науки, начиная уже со второй половины XIX века, когда индустриальное производство стало определяющим в формировании стоимостных параметров передовых на то время экономик. В наше же время повсеместной автоматизации производства классическая политэкономия почти полностью в руинах. Поскольку не может объяснить трудозатратное в современных условиях происхождение стоимости, которой, как оказывается, все больше и больше...

Следует отметить: учет интеллектуального труда означает признание факта сокращения рабочего времени на производство единицы продукта от реализации умственных трудовых усилий. Речь идет о росте производительности труда. Производительность труда как следствие его интеллектуализации. Как не было такого признания политэкономической наукой в прошлом, так и нет поныне. А это значит, что политэкономии индустриального капитализма, которая базировалась бы на стоимостно-образующих началах сложного интеллектуально-физического труда высокотехнологичного производства, у нас, по сути, нет. Унаследованная нами политическая экономия Смита-Рикардо-Маркса, в действительности, является политэкономией доиндустриального капитализма, основанной на простом ручном труде доиндустриальных времен. И политэкономия эта абсолютно непригодна для практического применения в современных условиях.

Игнорирование интеллектуального труда является проблемой политэкономической науки первостепенного значения на сегодняшний день, ибо лишает ее актуальности. Поэтому реанимация классической политэкономии требует устранения перечисленных недостатков, начиная, прежде всего, с признания роли интеллект-труда в формировании стоимостных параметров.