ТЕОРИЯ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ

Если ЗАКОН СТОИМОСТИ на макроэкономическом уровне упорядочивает реинвестиционное перераспределение прибавочной стоимости в расширение производства к средней норме прибыли, соответственно, – до товарообменной на рынке эквивалентности, то ЗАКОН НАКОПЛЕНИЯ на микроэкономическом уровне формирует массу прибавочной стоимости для дальнейшей реинвестиции... ради экономического выживания субъектов предпринимательской деятельности в конкурентной борьбе. Что, впрочем, имеет макроэкономические последствия, поскольку воссоздает финансовые предпосылки расширенного воспроизводства в масштабах всей экономики. В наличии два базовых экономических закона: один продуктивно накапливает капитал, другой его рационально перераспределяет. Или, скажем так:

Суть ЗАКОНА НАКОПЛЕНИЯ заключается в минимизации издержек производства отдельных предприятий для максимизации прибыли в реинвестиционных целях.

Суть ЗАКОНА СТОИМОСТИ заключается в реинвестиционной оптимизации издержек производства в угоду потребительскому спросу... до оптимального ценообразования.

Закон накопления, в отличие от закона стоимости, присущ не только для условий товарного производства. Его действие, пускай примитивно, но проявляется уже на ранних стадиях социальной эволюции, когда человеку, дабы выжить, улучшив при этом свое материальное положение, приходилось часть продукта растительного или животного происхождения обратно направлять в хозяйство для его расширения. Тогда это было в натуральной форме. В условиях рыночной экономики накопление приобретает стоимостную форму: часть прибыли от реализации товара в денежной форме направляется на расширенное воспроизводство. Для простого товарного это приобретение дополнительных средств производства в виде земельных участков, хозяйственных построек, орудий труда, сырья, материалов... А для капиталистического, помимо того, – наём на работу дополнительной рабочей силы.

Фактор наемного труда есть закономерный результат имущественного расслоения общества на почве социально-экономической дифференциации в ходе развития рыночной экономики. Приход товарного производства на смену натуральному знаменует, по сути, подъем производительных сил на качественно высший уровень интеграции. Общность людей в производстве с этого момента поднялась на уровень разделения труда отдельных товаропроизводителей, связанных между собой товарно-денежными отношениями. Поскольку решающим условием возобновления товарного производства является реализация товарной продукции на рынке в ходе конкурентной борьбы, то выстоять в такой борьбе можно было лишь став на путь всевозрастающего накопления, ибо только оно, обеспечивая возможность расширенного воспроизводства, способно гарантировать экономическое выживание частника. А это стимул к производству куда более эффективный, нежели насильственное принуждение к труду. В результате индивидуально-трудовая частная собственность получила ускоренное развитие и быстро переросла ранее господствующую собственность внеэкономически-узурпированную, преимущественно, на землю.

Переход к товарному производству, таким образом, пробудил безудержное у производителей стремление к накоплению как единственно возможному в рыночных условиях способу их экономического выживания. Однако, разность условий накопления вполне закономерно влекла за собой процесс деления товаропроизводителей на отстающих, с одной стороны, и преуспевающих, – с другой. Собственно, укрепление одних индивидуальных хозяйств могло иметь место именно за счет отставания других хозяйств в ходе конкурентной борьбы за лучшие условия производства и сбыта своей продукции. Это стало началом естественной социальной дифференциации. С этого началось качественно новое, теперь уже экономическое по своему происхождению и природе расслоение общества, в противовес изжившему свой век внеэкономическому делению на сословия. Качественно новое социально-имущественное расслоение создало благоприятные условия для привлечения преуспевающими товаропроизводителями на свои укрупняющиеся предприятия дополнительной, кроме своей личной, рабочей силы из числа разорившихся производителей в порядке свободного найма. Начавшийся процесс концентрации производства и собственности на средства производства породил свободно-наемную форму эксплуатации труда.

Привлечение наемной рабочей силы открыло многообещающие перспективы дальнейшего укрупнения частных товаропроизводящих хозяйств, так как их владельцам, стремящимся изо всех сил к расширению производства, представилась благоприятная возможность накопления капитала за счет работающих по найму. Покуда, однако, производство базировалось на ручном труде, процесс естественной социально-экономической дифференциации оставался вялотекущим, а использование наемного труда не столь массовым. Накопление капитала преуспевающими товаропроизводителями приращивалось, главным образом, экстенсивным путем – за счет простого увеличения численности наемной рабочей силы, – а потому было ограничено в своих возможностях. Перелом в развитие данного процесса внес промышленный переворот – переход от ручного производства к машинному. – Перевод человеческой трудовой деятельности из сферы преимущественно сельскохозяйственного производства в сферу производства преимущественно промышленного – фабрично-заводского. С этого момента начинается массовая эксплуатация наемного труда, открываются огромные возможности самовозрастания капитала за счет массированного притока прибавочной стоимости и, как следствие, – бурные темпы экономического роста. – Стремительный процесс концентрации производства и централизации частнокапиталистической собственности.

Итак, для капитализма: ЗАКОН НАКОПЛЕНИЯ есть экономический закон самовозрастания капитала путем рекапитализации прибавочной стоимости от эксплуатации вольнонаемного труда.

Вольнонаемная форма эксплуатации предусматривает покупку владельцем средств производства рабочей силы вольнонаемных рабочих для эксплуатации их труда – присвоение предпринимателем созданного трудом наемного рабочего прибавочного продукта в форме прибавочной стоимости. Прибавочная стоимость представляет собой часть новой (или добавленной) стоимости, за вычетом величины переменного капитала (заработной платы). Или в виде формулы:

W – (c + v) = m. Где: w – стоимость товара; c – постоянный капитал; v – переменный капитал (зарплата); m – прибавочная стоимость (валовая прибыль).

Стоимость товара минус цена издержек производства = валовая прибыль.

Поскольку рабочая сила рабочего в процессе свободного найма подвергается купли-продажи, как товар, то, соответственно, на процедуру купли-продажи и формирование стоимости данного «товара» распространяется действие закона стоимости, как и на всякий другой товар. Но рабочая сила есть специфический «товар», поэтому формирование стоимости рабсилы имеет некоторые особенности.

Прежде всего, специфический «товар» рабочая сила тем отличается от обычного товара, что обладает свойством создавать новую, добавленную стоимость (по Марксу). Поэтому, в отличие от купли-продажи обычного товара, где торг происходит вокруг его трудозатратной емкости, купля-продажа специфического «товара» сопровождается торгами вокруг интеллектуально-физического потенциала рабочей силы наемного работника, его трудоотдачи. Стало быть...

СТОИМОСТЬ «товара» рабочая сила есть рыночная оценка профессиональной пригодности наемного работника, его трудовой способности созидать добавленную, в т.ч. прибавочную стоимость.

Далее: если цена обычного товара балансируется средней в масштабах экономики нормой прибыли от его реализации - m/c+v, то цена специфического «товара» рабочая сила балансируется средней по экономике нормой прибавочной стоимости от её эксплуатации - m/v. – Равновеликая стоимостная отдача в виде прибавочной стоимости от равновеликих капиталовложений в переменный капитал. То есть оптимальная величина стоимости рабочей силы (в цене = зарплате) определяется типичной для экономики пропорцией «переменный капитал – прибавочная стоимость» в структуре вновь созданной наемным трудом стоимости. В структуре национального дохода: «суммарный переменный капитал – совокупная прибавочная стоимость». На средней в масштабах экономики норме прибавочной стоимости - M/V - и фиксируется оптимальная стоимость рабочей силы. С учетом ее квалификации = интеллектуально-физического потенциала.

Различия по процедуре формирования стоимости также присутствуют.

Если оптимальная СТОИМОСТЬ (в цене) товара формируется за счет межотраслевого перетока трудовых ресурсов (вслед за инвестициями) в производство с более высокой нормой прибыли... к средней, в конце концов, норме предпринимательской прибыли. То оптимальная СТОИМОСТЬ (в зарплате) рабочей силы формируется за счет свободного перетекания трудовых ресурсов (межотраслевой миграции рабочих) в производство с более высокой зарплатой... к средней, в конечном итоге, норме прибавочной стоимости.

Наконец, в процессе купли-продажи специфического «товара» рабочая сила отсутствует объект торга, а есть два его субъекта. Для рабочего стоимость его рабочей силы является приемлемой при условии равновеликого стоимостного вознаграждения, в виде зарплат, от равновеликого трудовклада в новую стоимость. Для капиталиста стоимость найма рабочей силы является приемлемой при условии равновеликого стоимостного вознаграждения, в виде прибавочной стоимости, от равновеликих инвестиций в переменный капитал. Оптимальная стоимость рабочей силы балансируется на средней по экономике норме прибавочной стоимости: прибыль/зарплата. – Между «приемлемостью» для капиталистов и «приемлемостью» для рабочих, на взаимовыгодной основе. Перекос в пользу первых приведет к обострению классовой борьбы и, в итоге, к параличу производства. Перекос в пользу вторых – к коллапсу экономики вследствие истощения ресурсов для простого воспроизводства. А истина – оптимальная норма эксплуатации с одинаковой выгодой для всех – где-то посередине. И она (норма эксплуатации) в значительной степени определяется общим соотношением классовых сил в обществе.

Итак, закон формирования прибавочной стоимости можно сформулировать следующим образом...

СТОИМОСТЬ (в цене = зарплате) специфического «товара» рабочая сила формируется путем свободного миграционного перетока трудового ресурса наемных рабочих (с учетом их проф-потенциала = трудоотдачи) в производство с более высокой зарплатой... до средней, в конце концов, нормы прибавочной стоимости, то есть к средней в масштабах экономики норме эксплуатации наемного труда капиталом – M/V, и зависит от общего соотношения сил между буржуазией и пролетариатом.

Для экономики классического капитализма логично смоделировать...

При высокой норме эксплуатации будут иметь место завышенные темпы экономического роста с большей выразительностью экономических кризисов перепроизводства.

При низкой норме эксплуатации будут иметь место заниженные темпы экономического роста с меньшей выраженностью экономических кризисов перепроизводства.

Понятно, почему: в первом варианте расширенные возможности накопления капитала; во втором – сужены. Каково соотношение классовых сил – таков циклический характер экономического развития.

На долгосрочный тренд развития, однако, норма эксплуатации вряд ли существенно влияет, учитывая взаимно компенсаторный эффект экономических подъемов и кризисных падений. Экономический рост преимущественно определяется приростом массы живого интеллект-труда в общественном производстве, то есть научно-техническим прогрессом на современном этапе.

В завершение следует заметить: именно стоимость рабочей силы задает величину издержек производства, соответственно, — величину стоимости товаров/услуг и всех прочих стоимостных параметров в экономике. Отсюда приоритетность закона формирования стоимости специфического «товара» рабочая сила в рамках всеобщего закона стоимости товарного производства рыночной экономики.

Эксплуатация наемного труда и, соответственно, масштабность накопления капитала проходит определенную эволюцию ввиду технического прогресса, переломным моментом которого стала промышленная революция восемнадцатого столетия.

Сама по себе промышленная революция, как следствие интеллектуализации производительных сил, явилась переходом от простого физического труда к сложному интеллектуально-физическому труду. То есть – от ручного производства к машинному, а затем... и машинно-автоматизированному. Что означает такой переход?.. Выполнение человеком работ на машинном, а тем более на автоматизированном оборудовании означает трансформацию его труда, как интеллектуальных, прежде всего, трудовых усилий физического лица, во множественный труд условных пар рабочих рук данного лица. Иначе говоря, налицо трансформация моно-труда рабочей силы физического лица (труда 1-й РСФЛ) во множественный труд условных единиц рабочей силы – множественный УЕРС-Труд от 1-го физ-лица. Для капитализма это означает эксплуатацию растущей массы живого труда при сокращающейся численности трудозанятых. Факт, что резко увеличивает возможности накопления прибавочной стоимости = капитала, ввиду снижения цены издержек производства на фоне стремительного роста производительности труда.

Суть различий эксплуатации до и после промышленной революции состоит в возрастающей диспропорции между количественным наймом рабочей силы и эксплуатацией массы наемного труда. Если при мануфактуре доиндустриальных времен, капиталист, покупая рабочую силу наемного работника, мог реально эксплуатировать труд лишь одной пары его рабочих рук, то на технически оснащенном производстве индустриальной эпохи капиталист условно эксплуатирует множественный труд наемного работника, оплачивая при этом лишь единицу его рабочей силы. А это не только значительно расширяет масштабы накопления капитала, но и кардинально меняет структуру стоимостных параметров.

W = с+v+m. – Формула стоимости товара по Марксу. Она верна как для капитализма доиндустриальной эпохи, так и для эпохи индустриального капитализма. С одной лишь разницей: индустриальное производство, по мере роста производительности труда на машинном и машинно-автоматизированном оборудовании, динамично меняет структуру стоимости – с+v+m – в сторону опережающего увеличения прибавочной стоимости (m) как по отношению к переменному капиталу (v), так и по отношению к издержкам производства (с+v). И в этом отличие от ручного производства доиндустриальной эпохи, где в структуре стоимости придерживалась пропорция между составляющими с–v–m. – Относительно как к стоимости товара, так и к стоимости товарной массы за единицу времени.

В условиях доиндустриального капитализма рост объемов производства и соответственно, прирост стоимости был в прямой пропорции к численности наемных рабочих. Насколько увеличивалось количество трудозанятых (или продолжительность рабочего времени) – настолько же увеличивался и переменный капитал (в зарплате), и постоянный капитал (задействованное количество средств производства), соответственно, прирастала и прибавочная стоимость. – Пропорционально увеличивалась стоимость товара (товарной массы) – W. Как результат, норма эксплуатации была достаточно ограниченной в своих колебаниях. То же самое касается и нормы прибыли. Поскольку капиталист в условиях доиндустриального производства, покупая рабочую силу физического лица (РСФЛ), мог эксплуатировать только физический труд данного лица – 1-н РСФЛ-Труд. – В пропорции один к одному: наемный труд 1-й рабочей силы = эксплуатация единицы физических трудозатрат от этой рабсилы. – И не больше. Физический потенциал рабочей силы имеет предел для человека. А вот интеллектуальный потенциал рабочей силы для человека безграничен. Поэтому...

С момента промышленного переворота, который знаменовал начало доминирования в производстве интеллектуальной компоненты человеческого труда, характер капиталистической эксплуатации меняется кардинально. Покупая рабочую силу физического лица (одну РСФЛ), капиталист на машинном оборудовании эксплуатирует не единицу РСФЛ-Труда данного лица, как раньше, а множественный труд условных единиц его рабочей силы – множественный УЕРС-Труд. – За счет эксплуатации интеллект-потенциала наемного работника. Покупает капиталист рабочую силу одной пары рук, а эксплуатирует, условно, несколько, иногда десятки, а то и сотни условных пар рабочих рук. Наемный труд единицы рабочей силы (квалифицированной) дает эксплуатацию множественной массы интеллектуально-физических трудозатрат от этой рабочей силы. – Количественно в зависимости от коэффициента технической трансформации РСФЛ/УЕРС машинного оборудования. Следовательно...

Капиталист индустриальной эпохи изо всех сил стремится к технической модернизации своего производства с максимально более высоким коэффициентом техтрансформации РСФЛ в УЕРС, дабы при минимуме наемной РСФЛ эксплуатировать максимум труда УЕРС. Чем совершеннее машинное или машинно-автоматизированное производство, тем выше норма эксплуатации его обслуживающего опер-персонала – m/v. Отсюда дрейф структуры стоимости – с+v+m – в сторону опережающего роста прибавочной стоимости как по отношению к переменному капиталу, так и по отношению к совокупной цене издержек производства. Налицо объективная предрасположенность тенденции нормы прибыли к повышению. – В условиях подлинно свободно-рыночной экономики, вне государственного вмешательства в ее процессы.

Именно такой, что важно, структурный дрейф стоимости является непременным условием модернизации производства: капиталист решится на техническое обновление своего предприятия только в том случае, если оно обеспечит опережающий прирост прибавочной стоимости (m) по отношению к издержкам (c+v) в пределах промышленного цикла. То есть обеспечит более высокую норму предпринимательской прибыли – m/c+v – по сравнению с предыдущим циклом. – За счет эксплуатации более квалифицированного (более интеллектуально-насыщенного) труда оперативных работников на более технически совершенном оборудовании. При одновременном сокращении численности обслуживающего персонала, соответственно, переменного капитала. Речь идет о систематическом снижении издержек производства, то есть, – себестоимости, для улучшения условий накопления капитала.

Таковы последствия эксплуатации наемного интеллектуального труда, дозированного требованиями трансформационной функции РСФЛ/УЕРС высокотехнологичного оборудования современного производства. А как же насчет интеллектуального труда ученых-разработчиков данного оборудования?.. Ведь масса умственной трудоотдачи ученого-конструктора поставлена в зависимость не от продолжительности рабочего времени, а от его интеллектуального потенциала, который ограничений не имеет.

Классический капитализм, как правило, интеллектуальный труд ученых-изобретателей, как самостоятельных субъектов рынка, не эксплуатирует. Капиталист, в лице производителя средств производства, покупает у изобретателя готовый интеллект-продукт (изобретение), преимущественно, в момент массового обновления основного капитала на начальной стадии промышленного цикла с целью внедрения его в производство. И факт подобной покупки тех-новинки не эксплуатация, а инвестиция. А покупает капиталист интеллект-продукт изобретателя как товар по стоимости из расчета предполагаемого экономического эффекта: производительности труда, времени окупаемости, рентабельности и пр. показателей. Средняя прибыль перемноженная на время сокращения срока окупаемости, как правило, есть подлинная стоимость (в цене) технического изобретения, в случае внедрения его в производство. Именно рыночная стоимость интеллект-продукта, от обратного, является единственным мерилом затраченной массы интеллектуального труда ученого-исследователя. Независимо от того, сколько дней и ночей, лет или зим он творчески «изнемогал» над изобретением. То ли работали над одной и той же конструкторской разработкой головы многих ученых, или же «эврика» посетила одинокого гения, – капиталиста совершенно не интересует. Он платит деньги за реальные преимущества технической новинки. И такие преимущества – единственный критерий интеллектуальных трудозатрат исследователя. Какова стоимость интеллект-продукта в качестве товара (реальная оценка его достоинств, в срок окупившая себя) – такова, как правило, масса затраченного на него интеллект-труда. Стоимость в рыночной оценке абстрактных трудозатрат не ошибается.

Итак, на формирование стоимостных параметров в индустриальную эпоху растущее влияние оказывает интеллектуальный труд, состоящий в сумме из двух составляющих: интеллектуальной трудоотдачи ученого-изобретателя и интеллектуального труда оператора-технолога. В своей совокупности интеллект-труд, сокращая рабочее время, повышает производительность труда, снижая при этом стоимость единицы товара (в виду снижения себестоимости), но одновременно увеличивая валовую стоимость товарной массы на единицу времени. Таков порядок формирования величины стоимости W (как единицы товара, так и товарной массы) интеллектуальным трудом обоих ее компонентов как целого.

В то же время, по формированию структуры стоимости – с+v+m, – роль интеллект-составляющих абсолютно разная. Непосредственно структурный дрейф – с+v+m – в сторону опережающего увеличения прибавочной стоимости (m) по отношению к издержкам (с+v) продиктован эксплуатацией интеллектуального труда оперативного персонала промышленного предприятия: покупает капиталист РСФЛ наемного работника – эксплуатирует его множественный УЕРС-Труд. А вот интеллектуальный труд изобретателя капиталист не эксплуатирует: он всего лишь покупает готовый интеллект-продукт ученого, по стоимости (в цене) сравнительно мизерной с точки зрения общих издержек производства. Однако... норму эксплуатации оперативного работника на предприятии задает именно ученый-конструктор. – В зависимости от гениальности изобретения... Какого коэффициента технической трансформации РСФЛ/УЕРС оборудование он изобрел для оператора-технолога. Чем более плодотворный интеллект-результат изобретателя, воплощенный в тех-разработке, – тем выше норма эксплуатации оперативного работника на внедренном оборудовании. Выше, соответственно, норма предпринимательской прибыли – источника прогрессирующего накопления капитала. – Залог расширенного воспроизводства в соответствующей прогрессии и лучшие шансы экономического выживания предпринимателя.

В контексте рассматриваемой проблематики нельзя обойти стороной вопрос, который К. Маркс представил как «тайну капиталистического производства, над разрешением которой бьётся вся политическая экономия со времени Адама Смита, и что различие между разными школами после А. Смита состоит в различии попыток её разрешения»1. Речь идет о т.н. «тенденции нормы прибыли к понижению», которую Маркс возвел в «закон капиталистического производства». Его суть по Марксу: «Так как масса применяемого живого труда постоянно уменьшается по сравнению с массой приводимого им в движение овеществлённого труда, с массой производительно потребляемых средств производства, то отношение той части этого живого труда, которая не оплачена и овеществлена в прибавочной стоимости, к стоимостной величине всего вложенного капитала должно постоянно уменьшаться. Но это отношение массы прибавочной стоимости к стоимости всего вложенного капитала образует норму прибыли, которая поэтому должна постоянно падать»1.

Причину падения нормы прибыли Маркс видел в возрастании органического строения капитала – отношение постоянного капитала к переменному (c/v). – Ввиду опережающего наращивания массы технических средств производства по отношению к сокращающейся численности наемной рабочей силы = эксплуатируемой массы живого труда: «Норма прибыли понижается не потому, что рабочего меньше эксплуатируют, а потому, что применяется относительно меньше труда по сравнению с применяемым капиталом»1. Речь идет о системной, с точки зрения классика, тенденции к уменьшению эксплуатируемой массы живого труда и, соответственно, массы прибавочной стоимости по мере развития капиталистических производительных сил. Что создает растущее препятствие для самовозрастания капитала как стоимости, которая дает прибавочную стоимость. Как следствие – историческая ограниченность капитализма, его самоотрицание: «Настоящий предел капиталистического производства – это сам капитал»1.

В ложном умозаключении Маркса кроется более глубокая проблема марксистской политэкономии, а именно: неучет интеллектуального труда в индустриальную эпоху. Масса которого, на самом деле, имеет тенденцию к росту в век научно-технического прогресса. Отсюда объективно неизбежный прирост массы стоимости. А это ставит под сомнение тенденцию нормы прибыли к падению.

Мнение маститого основоположника марксизма, с натяжкой, может иметь смысл касательно условий доиндустриального производства – мануфактуры. А вот в условиях индустриальной экономики органическое строение капитала (c/v) не может иметь прямого отношения к норме прибыли, формируемой соотношением прибавочной стоимости к цене издержек производства – m/c+v. Ибо в условиях комбинированного интеллектуально-физического труда численность трудозанятых, соответственно, – величина переменного капитала, не есть показатель массы живого труда. По мере роста органического строения капитала численность наемных рабочих неустанно сокращается, а вот количество живого труда, напротив, – все более увеличивается, в силу отбора тружеников с более высоким интеллект-потенциалом рабочей силы. Трактовка Марксом своего «закона» туманна, аргументация неубедительна, без единых доказательств. А амбициозность поставленной задачи не какая-нибудь – доказать «конец капитализма».

Коренной порок марксистской гипотезы в том, что она базируется на эксплуатации исключительно простого физического труда доиндустриальным капитализмом. Без учета интеллект-потенциала рабочих. Отсюда опрометчивое для условий индустриального капитализма умозаключение Маркса: так как капиталисты в погоне за прибылью технически модернизируют свое производство в целях повышения производительности труда, то это ведет к количественному сокращению эксплуатируемого наемного труда, который только и является источником прибавочной стоимости, что, как следствие, снижает массу прибавочной стоимости и, соответственно, норму предпринимательской прибыли. Получается: производительность труда уменьшает массу живого труда; погоня за прибылью снижает норму прибыли. – Полнейший абсурд. Из-за не учета Марксом интеллектуального труда, сокращающего рабочее время, повышающего, соответственно, производительность труда. Отсюда абсурдный марксистский тезис о якобы «исторической ограниченности и преходящем характере капиталистического способа производства»1.

А что на самом деле происходит с тенденцией нормы предпринимательской прибыли в долгосрочной перспективе?.. Вопрос ведь действительно интересен. Тем более, что общий тренд нормы прибыльности определяет алгоритм и магистральный вектор экономического и социального развития.

Формула нормы прибыли отдельно взятого капиталистического предприятия по Марксу: p = m/c+v. – Как отношение массы прибавочной стоимости (или валовой прибыли) к авансированному на ее получение капиталу, т.е. издержкам производства. Если же иметь в виду отношение валовой прибыли ко всему авансированному капиталу, то это уже будет показатель рентабельности. Поскольку нас интересует долгосрочный тренд нормы прибыли (рентабельности), то логично брать период полного кругооборота авансированного капитала, что, как правило, соответствует периодичности обновления основного капитала 1-го промышленного цикла. Переносимая из предыдущего цикла часть основного капитала, за исключением, возможно, амортизационных отчислений, вне авансирования. На это указывает окупаемость капиталовложений за период цикла: «Отраслевой в машиностроении нормативный срок окупаемости капитальных вложений принимается равным 6-7 годам»2; «Нормативный срок окупаемости капитальных вложений на мероприятия по новой технике в машиностроении методикой Госплана и АН СССР установлен в 3-5 лет»3; «Для стран Западной Европы и США нормальные сроки окупаемости бизнес-проектов составляют 3, а то и 5-6 лет»4. Как видим, средняя окупаемость инвестиций в основной капитал вполне вписывается в один классический промышленный цикл. В таком случае берем всю сумму авансированного капитала (постоянный + переменный капитал) и совокупную массу прибавочной стоимости за период промышленного цикла. При этом, согласно авторской версии:

а) переменный капитал представляет собой оплаченную стоимость рабочей силы физических лиц: зарплата для РСФЛ – v-_рсфл;

б) прибавочная стоимость формируется трудом условных единиц рабочей силы: стоимость от прибавочного труда УЕРС – m-_уерс.

Тогда формула нормы прибыли для отдельного взятого предприятия за период цикла будет иметь следующий вид: p = m-_уерс/c+v-_рсфл. Эта формула, кстати, пригодна для расчета нормы прибыли за любую единицу времени – месяц, квартал, год, – при условии учета не всего постоянного капитала (с), а только использованной части его: оборотного капитала плюс амортизация капитала основного.

Логично предположить: капиталист в погоне за более высокой нормой прибыли изо всех сил стремится эксплуатировать максимум УЕРС-Труда при минимуме свободно-наемной РСФЛ. Модернизируя производство оборудованием с более высоким коэффициентом технической трансформации труда РСФЛ в труд УЕРС – сокращать численность наемных рабочих. Условие, объективно продиктованное стремлением бизнеса к экономическому выживанию в конкурентной борьбе путем минимизации издержек производства.

Поскольку количественный рост эксплуатируемого труда условных единиц рабочей силы – УЕРС-Труда с каждым новым циклом обновления основного капитала все более опережает рост численности реально занятой в производстве наемной рабочей силы – РСФЛ, то масса прибавочной стоимости (валовая прибыль – m-_уерс) должна расти опережающими темпами по отношению к росту переменного капитала (суммарной зарплаты – v-_рсфл). Налицо рост нормы прибавочной стоимости – m-_уерс/v-_рсфл – усиление эксплуатации наемного труда из цикла в цикл. Соответственно, и норма прибыли отдельно взятых капиталистических предприятий должна иметь общую тенденцию к возрастанию в долгосрочной перспективе, невзирая на внедрение все более дорогостоящего оборудования. Иначе, в ущерб себе, сознательно идя на снижение нормы прибыли с риском разорения, никто из предпринимателей не стал бы технически модернизировать свое производство. Зато повсеместно имеет место техническая модернизация именно для возрастания нормы прибыли путем повышения производительности труда... ценой сокращения штата наемных работников. В минимизации цены издержек производства – снижение себестоимости – вся суть успешного предпринимательства. А это не что иное, как норма прибыльности бизнеса на повышение.

А теперь перейдем к интегральному показателю средней нормы прибыли в масштабах всей экономики: P = M/C+V – для промышленного цикла, обусловленного периодом массового обновления основного капитала. Средняя норма прибыли в общеэкономическом масштабе = отношение всей совокупной массы прибавочной стоимости ко всей сумме авансированного в экономику капитала, состоящего из совокупного постоянного и совокупного переменного капитала. Вопрос: а что такое постоянный капитал «C»?.. – Он с неба не падает, это овеществленный в средствах производства результат живого труда. – Живого труда не предыдущего цикла, а текущего, учитывая окупаемость капиталовложений за период цикла. В конечном итоге постоянный капитал «C» в пределах промышленного цикла – период массового производства технического оборудования и внедрения его в производство в качестве основного капитала на стадии экономического оживления – есть капитализированный овеществленный труд, в стоимостном выражении состоящий из совокупного переменного капитала «V» и совокупной прибавочной стоимости «M». – В общеэкономическом масштабе: C = V+M (перенесенная из предыдущего цикла суммарная часть основного капитала, как правило, вне авансирования). Памятуя при этом, что: совокупный переменный капитал представляет собой совокупную (в зарплате) стоимость всей трудозанятой рабочей силы физических лиц – V-_РСФЛ; совокупная прибавочная стоимость формируется совокупным трудом всей массы условных единиц рабочей силы – М-_УЕРС. Следовательно, в пределах полного цикла в общеэкономическом масштабе: C  =  V-_РСФЛ + M-_УЕРС

Тогда формула средней нормы прибыли в масштабе всей экономики в пределах промышленного цикла будет иметь следующий вид:

Итак, средняя норма прибыли в общеэкономическом масштабе в пределах промышленного цикла равняется отношению совокупной в экономике прибавочной стоимости к совокупной величине вновь созданной (добавленной) стоимости – национальному доходу, состоящему из суммарной массы заработных плат плюс суммарной прибавочной стоимости за весь период промышленного цикла:

Из формулы следует: M-_УЕРС в числителе = M-_УЕРС в знаменателе. А вот рост суммарного переменного капитала V-_РСФЛ в знаменателе должен иметь тенденцию к отставанию от темпов прироста суммарной прибавочной стоимости M-_УЕРС. – В силу повышения нормы капиталистической эксплуатации: стремление эксплуатировать максимум УЕРС-Труда при минимуме найма рабочей силы физических лиц (РСФЛ). И этот факт имеет место на практике: начиная с середины прошлого столетия, идет устойчивый процесс абсолютного сокращения численности трудозанятых в промышленности и агросекторе развитых стран Запада при сохраняющихся темпах экономического роста5. Стало быть, относительно должна сокращаться и совокупная масса переменного капитала на фоне роста ВВП и Национального дохода. Средняя норма прибыли в общеэкономическом масштабе, таким образом, должна иметь общую тенденцию к возрастанию в длительной перспективе. Это в теории.

А что происходит в действительности, на практике?..

При значительной волатильности средней нормы прибыли в США за последние 100 лет в нефинансовом секторе экономики, например (по данным «Bureau of Economic Analysis – BEA»6), невозможно определить ни существенный тренд ее снижения, ни существенное повышение: с 1950-го по 1980-й прирост 6-8%; с 80-х по 2000 – 4-6%; после 2000-х – 8-10%7. Здесь, однако, есть вопросы к методике: что в числителе – валовая прибыль или прибыль чистая?; что в знаменателе – издержки производства или вся сумма финансовых активов – капитализация?..

То же самое можно сказать о тенденции нормы прибавочной стоимости в США за тот же период: послевоенные годы до 1970-го прирост 0,4-0,5: с 70-х по 2000-й – 0,35-0,4; после 2000-го – 0,4-0,58. Норма прибавочной стоимости не имеет явной тенденции к возрастанию. Противодействующая тенденции нормы прибыли к понижению за счет, якобы, неустанного повышения нормы эксплуатации наемных рабочих, вопреки утверждению марксистов, не действует.

А вот индекс производительности труда несколько опережает индекс реальных заработных плат за последние 70 лет: в 2015г. 400% против 300% (1947г. = 100%)9. То есть, прирост стоимостного вознаграждения за труд отстает от темпов наращивания массы живого труда (на единицу времени). Здесь, однако, следует учитывать закономерное снижение себестоимости производства с ростом производительности труда. Соответственно, – отставание прироста ВВП от темпов роста производительности труда. Поэтому доля совокупной массы переменного капитала в структуре национального дохода (вновь созданной стоимости) вряд ли претерпевает существенное сокращение. Последние сто лет, например, в Англии и Франции доля трудовых доходов в структуре национального дохода стабильно держится на уровне 70-80%, а доходов с капитала – 20-30%10. Убедительных доказательств существенного возрастания нормы эксплуатации наемного труда капиталом нет. Что опровергает выдумку о якобы бесчеловечной сущности капитализма. Скорее всего, однако, дело здесь не в бескорыстной филантропии буржуазных толстосумов.

Прежде всего, капиталистическая прибыль под двусторонним прессингом: снизу объединенные в профсоюзы пролетарские низы – дай!; сверху фискальное давление государства – дай! Особенно при прогрессивной шкале налогообложения. У бизнеса есть основания стремиться к минимизации явных размеров прибавочной стоимости или ее сокрытию. Вот и противодействующий повышению нормы прибыли фактор. Пожалуй, он самый главный. Есть ряд других. Например, стоимостная отдача, в виде прибыли, ограничена приростом массы живого труда. Накачка государственных инвестиций в экономику, допустим, интенсивна, а должной стоимостной отдачи на вложенную денежную единицу – нет: эффективность капиталовложений ограничена. Как результат, норма прибыли – на понижение. И вообще, чем сильнее вмешательство государства в экономику, тем хуже для бизнеса, за исключением компаний, получающих преференции.

Макроэкономическая тенденция нормы прибыльности бизнеса на долгосрочную перспективу, с точки зрения реинвестиционного накопления капитала, имеет большое значение в формировании вектора социально-экономического развития. Тенденция к снижению – это одно (к упадку), к повышению – совсем другое (к подъему). Практика, на основании статданных за последние, по крайней мере, полвека, не дает нам убедительных доказательств ни того, ни другого. Поэтому, мы можем полагаться лишь на предположения объективной склонности тренда к снижению или повышению доходности бизнеса, с учетом противодействующих факторов. И здесь учет интеллектуального труда в формировании стоимостных параметров – стоимости, добавленной стоимости, прибавочной стоимости – приобретает первостепенное значение. Зачисление интеллект-труда в общую массу трудозатрат снимает вопрос тенденции нормы прибыли в пользу ее повышения. Ведь интеллектуальное трудовое творчество – главный фактор прогрессирующего наращивания массы живого труда в индустриальную эпоху, особенно на этапе НТР. Соответственно, должна возрастать и масса стоимости. При этом, прибавочная стоимость должна непременно прирастать опережающими темпами по отношению к росту цены издержек производства: M > V+C. Таково непременное условие экономического выживания бизнеса, его непреложный закон.

Таким образом, норма предпринимательской прибыли объективно склонна к повышению на долгосрочную перспективу. Именно склонна. Факторов, противодействующих тенденции нормы прибыли к повышению, разумеется, предостаточно. Временные перепады данной тенденции, однако, отнюдь не являются предвестником конца капитализма. Если ему и суждено когда-нибудь придти к своему финалу, то... по совсем другим причинам.

При всей важности нормы прибыли к повышению, еще большее значение имеет норма рекапитализации – объем реинвестиционной доли прибавочной стоимости, направляемой в расширенное воспроизводство, = самовозрастание капитала.

Само по себе плодотворное накопление прибавочной стоимости еще не гарантирует экономическое выживание капиталиста в конкурентной борьбе. Частному предпринимателю надлежит оперативно и успешно переориентировать реинвестицию собственного капитала в производство товарной номенклатуры согласно потребительскому спросу. – В сферу производства с максимально высокой на данный момент нормой предпринимательской прибыли, которая является индикатором повышенного спроса на товар. И здесь в действие вступает закон трудовой стоимости. Рациональная инвестиционная переориентация, как правило, приводит к единой в масштабах экономики средней норме прибыли и, соответственно, товарообменной на рынке эквивалентности. – Рынок уравновешивается... Но на уровне значительно увеличенного объема валового общественного продукта как в метрических, так и в стоимостных параметрах. – На повышенном уровне материального достатка в обществе. Что, в свою очередь, есть заслуга закона накопления капитала.

Однако... Будучи движущей силой расширенного воспроизводства, закон накопления капитала, в то же время, при определенных условиях (замкнутой, прежде всего, экономической системе) склонен нарушать рыночное равновесие... в смысле спроса-предложения. Но совсем в иной плоскости, нежели ее уравновешивает закон трудовой стоимости. Здесь следует разобраться в сути рыночного равновесия.

Рыночное равновесие с точки зрения спроса-предложения имеет двоякую сущность:

1. Эквивалентно-обменное равновесие на микроуровне: на локальном уровне эквивалентного товарообмена;

2. Равновесие спроса-предложения на макроуровне: на уровне общей платежеспособности такого обмена.

Товарообменная эквивалентность касается ситуативного уравновешивания спроса-предложения вокруг оптимального ценообразования на отдельные виды товарной продукции. Это рыночное микроравновесие, которое постоянно – то тут, то там – нарушается изменением потребительских предпочтений общества, и которое постоянно обновляет закон стоимости своевременным переливом инвестиционного капитала к средней норме прибыли (достаточно уже рассмотренная тема).

Совсем иное дело, общее равновесие спроса-предложения на макроуровне экономики: уравновешенность совокупного предложения товарного производства с платежеспособным спросом населения. Теоретически, а иногда и практически при отсутствии потребительских ограничений (долговременной, например, экспортной экспансии), равновесие спроса-предложения не должно иметь склонности к нарушениям и ограничениям во времени. В данном случае, при длительно-стабильном равновесии, экономический рост ограничен только реальным приростом массы живого труда в масштабах экономики: скажем, при 4% росте общей массы живого труда будет иметь место 4% прирост ВВП – и не более. А в условиях экспортной экспансии и того больше (поступление дополнительного, по сути, трудоресурса извне в стоимостной форме), но в ущерб импортирующим субъектам. На практике подобная макроэкономическая благодать возможна только в условиях открытой экономики при неограниченных экспортных возможностях. Совсем иная ситуация в замкнутой экономической системе.

Аксиомой равновесия спроса-предложения является соответствие объемов потребления конечного продукта объемам его производства – как в натуре, так и по стоимости: конечный продукт в полном объеме должен найти своего потребителя и быть реализованным. – Непременное условие успешного осуществления полного цикла товарно-денежного оборота. Налицо рыночное равновесие. При этом, в масштабах экономики: общая сумма зарплат и доходов, как денежное вознаграждение затраченного на создание совокупного продукта труда, должна полностью покрывать совокупную, в денежной форме, стоимость потребительских товаров – совокупную цену товарной массы. Что стабильно давало бы 100% реализацию товарной продукции, 100-процентное потребление. Возможен ли такой вариант на практике?.. – Да. Но тогда надо было бы забыть о развитии и экономическом росте... Учитывая отсутствие в таком случае финансовых ресурсов для расширенного воспроизводства.

Поскольку общество, однако, не может обойтись без расширенного воспроизводства, то средства для него можно получить только за счет ограниченного потребления: часть предпринимательского дохода плюс сбережений от заработных плат обратно направлять в производство... в ущерб потребительскому спросу. Дабы приобрести дополнительные средства производства и нанять на работу дополнительную рабочую силу. И в этом случае, вполне ожидаемо, платежеспособный спрос начнет отставать от совокупного предложения потребительских товаров... на величину инвестиционного ресурса. Вот и диспропорция между спросом и предложением – нарушение рыночного равновесия.

Да, реинвестированный капитал, в конце концов, пойдет на заработные платы и даст предпринимательский доход, что создаст потребительский спрос на рынке. В следующем, однако, цикле производства. Но в следующем цикле будет свое накопления капитала... с некоторым, к тому же, приростом. И так с цикла в цикл... покуда отставание платежеспособного спроса от растущего предложения не достигнет критического предела... За которым неизбежно последует кризисный затор товарного перепроизводства.

На практике, однако, свою коррекцию в циклический процесс вносит банковский капитал, временно отсрочивая экономический кризис. А именно: за счет инвестиционного и потребительского кредитования на этапе цикла компенсирует в текущем товарно-денежном обороте общий объем задействованного реинвестиционного капитала, тем самым восстанавливая потребительскую платежеспособность населения и поддерживая финансовую ликвидность предприятий, не давая им остановиться. Спрос временно входит в соответствие с предложением. Однако, перенакопление капитала никуда не девается. Оно лишь перекочевывает в банковскую сферу на величину ссудного процента. И так продолжается до тех пор, покуда норма чистой прибыли предприятий и чистого дохода граждан (после вычета ссудного «%») не упадет, условно, до нуля. После чего неотвратимо грянет полномасштабный кризис товарного перепроизводства.

Экономический кризис перепроизводства не является изобретением чисто капиталистической экономики. Далеко не полностью он зависим от форм собственности на средства производства. Теоретически такой кризис возможен уже в условиях простого товарного производства: допустим, вся масса мелких товаропроизводителей одновременно бросилась расширять свое хозяйство за счет ограничения собственного потребления... Результат известен – избыток нереализованной на рынке продукции. То же самое касается мануфактурной разновидности капиталистической экономики.

Настоящий, однако, прорыв в накоплении капитала делает эксплуатация наемного труда на машинном оборудовании с началом промышленной революции: покупая рабочую силу одной пары рабочих рук наемного работника, капиталист эксплуатирует множественный труд условных пар его рабочих рук. И чем технически совершенней предприятие, с максимально высоким коэффициентом трансформации РСФЛ/УЕРС технического оборудования, – тем выше норма эксплуатации наемного труда. – Лучшие, соответственно, возможности накопления капитала и его реинвестиции в производство... Лучшие для капиталиста шансы технического обновления производства более передовым оборудованием на новом витке промышленного цикла... для экономического выживания в жесткой конкурентной борьбе. Однако... В то же время, неизбежно прогрессирует отставание платежеспособного спроса от предложения на величину накопления капитала... с последующим, соответственно (по логике), развертыванием все более глубоких кризисов циклического перепроизводства. – Не подлежащее решению противоречие капитализма.

Не стоит, однако, поспешно набрасываться на капитализм...

Самоцелью капиталистической эксплуатации является не присвоение прибавочной стоимости как таковое (вопреки утверждению Маркса), а самовозрастание капитала как залог экономической выживаемости капиталиста в ходе неистовой конкурентной борьбы. Не было бы реинвестиции прибавочной стоимости в расширенное воспроизводство – не было бы экономического развития, как не было бы и капитализма. Научная истина несовместима с искусственным разжиганием низменных страстей вокруг дележа прибавочной стоимости и экспроприации частнокапиталистической собственности, а требует беспристрастного подхода. Несмотря на экономические катаклизмы, закон накопления капитала, как бы то ни было, вырвал человеческую цивилизацию из мрака средневековья и вывел человечество на путь прогресса, дав ему современное материальное благополучие.

Если ЗАКОН СТОИМОСТИ обеспечивает эквивалентный, соответственно, – социально справедливый обмен результатами труда, то ЗАКОН НАКОПЛЕНИЯ ведет к наращиванию совокупной массы живого = овеществленного труда, следовательно, – к экономическому росту. Закон стоимости лишен каких-либо негативных эффектов, поскольку его главным призванием является установление рыночного равновесия спроса-предложения на базе эквивалентного товарообмена. Тогда как закон накопления, системно нарушая рыночное равновесие спроса-предложения, вызывает циклический характер экономического развития с его кризисными перепадами товарного производства.

Есть ли смысл противодействовать порокам экономической цикличности?..

Осведомленность при минимуме государственного вмешательства – лучшее средство нейтрализации пагубных явлений. Поскольку прогнозируемость экономических процессов сама собою склонна заблаговременно предотвращать их потенциально негативные последствия.

ЗАКОН СТОИМОСТИ представлен автором как базовый закон социальной справедливости. – Закон равновеликого стоимостного вознаграждения за труд – каждому по труду (почти социализм). Вполне резонным в этой связи будет вопрос марксиствующих оппонентов, как главных «борцов за социальную справедливость»: а как же быть с эксплуатацией наемного труда капиталом в контексте теории прибавочной стоимости и накопления капитала?..

Ответ автора предельно прост.

Тут надо смотреть, куда уходит прибавочная стоимость.

Если присвоение прибавочной стоимости является самоцелью капиталиста, и эта стоимость всецело, или львиная доля ее, уходит на его личное обогащение, то, несомненно, этот капиталист есть самый настоящий эксплуататор труда наемных рабочих. – Достойный экспроприации. Скорее всего, однако, до экспроприации дело не дойдет, ибо такой капиталист быстро потерпит разорение в ходе конкурентной борьбы.

Ну... а если капиталист львиную долю прибавочной стоимости реинвестирует вновь-таки в производство... И производство не какой-нибудь продукции, а именно востребованной потребителем, т.е. обществом... И производство это дает рабочие места, кормит наемных рабочих и их семьи... От этого производства в бюджет страны сплачиваются налоги, и общество в итоге обогащается... Можем ли мы клеймить такого капиталиста в качестве «эксплуататора трудового народа»?..

Разумеется, марксисты могут возразить, что, дескать, «капиталисты превращают прибавочную стоимость в капитал, дабы получать еще большую прибавочную стоимость». Если это одноразовый акт – тогда правда на их стороне. Ну, а если рекапитализация вновь, вновь и вновь...

Полемику можно было бы проигнорировать, если бы не испытания марксистской доктрины практикой, породившей качественно новый вид социальной несправедливости и принесшей много горя.

Прежде всего... о самой доктрине.

Марксизм представляет собою амбициозный, якобы «научно-обоснованный», проект глобального переустройства мира... Из «несправедливого», в его понимании, в «справедливый». – Хорошая идея! Вот только она действительно должна быть по-настоящему научно обоснованной. Ибо... в противном случае, претворение ее в жизнь можно уподобить намерению сомнительного хирурга, взявшего в руки ржавый нож, «усовершенствовать» анатомическую природу человека.

Что же собою представляет марксизм по сути?.. В основе его марксистская политэкономия, становым хребтом которой являются трудовая теория стоимости и теория прибавочной стоимости. Первая призвана доказать трудовое происхождение стоимости, вторая – эксплуатацию наемного труда капиталом путем присвоения прибавочной стоимости. Увы... в марксистском варианте обе теории представляют собою наукоподобный полуфабрикат, который может служить разве что для дальнейших научных изысканий, но... ни в коем случае для практической реализации.

Трудовая теория стоимости. Для правильного толкования данной теории требуется, прежде всего, адекватное понимание категории «стоимость». Есть оно в марксистской политэкономии?.. – Нет. Отсюда полное непонимание марксизмом ни закона стоимости, ни природы рыночной экономики с этим законом в ее основе. А именно, что закон стоимости, на самом деле, есть закон эквивалентного = справедливого товарообмена. – Базовый закон социальной справедливости, как равновеликого вознаграждения за равновеликий труд. Этого марксизм не понимает. Он не понимает справедливой сущности свободного рынка, где – каждому по труду. Рынок, по Марксу, – исчадие социального зла, плодящего частнокапиталистическую собственность и на ее основе эксплуатацию человека человеком, этакий рассадник капиталистической несправедливости. «Мы все, кто учился азбуке марксизма, знаем, – предостерегал В.И. Ленин, – что из этого оборота и свободы торговли неизбежно вытекает деление товаропроизводителя на владельца капитала и на владельца рабочих рук, разделение на капиталиста и на наемного рабочего, т.е. воссоздание капиталистического наемного рабства»11. Отсюда антирыночная сущность марксизма и его идейно-теоретический курс на уничтожение товарно-денежного оборота.

Теория прибавочной стоимости. – Действительно, заслуга Маркса. Но... Правильно вскрыв природу происхождения прибавочной стоимости как источника предпринимательской прибыли, Маркс намертво зафиксировал ее как самоцель капитализма: «Производство прибавочной стоимости или нажива – таков абсолютный закон этого способа производства»1. Тем самым прибавочную стоимость он сделал предметом разжигания социальных страстей и классовой ненависти. Мол, самоцель капиталистического производства – «набить буржуйское брюхо за счет эксплуатации наемного труда пролетариев». Следовательно, – «Долой капитализм!». Тогда как в действительности прибавочная стоимость не самоцель, а всего лишь средство борьбы капитала за экономическое выживание в конкурентной борьбе путем расширения производства: экономически выживает тот, кто преуспевает в этом деле. И превращение прибавочной стоимости в капитал есть вполне нормальный и здоровый процесс расширенного воспроизводства, который можно только приветствовать. Ибо этот процесс, в конечном итоге, во благо всего общества, включая пролетариат. Что действительно заслуживает неприязни, так это паразитическое разбазаривание прибавочной стоимости на роскошь, которое случается, как правило, там, где нарушается закон стоимости, при сращивании бизнеса с властью, в частности. Ибо там начинается предвзятое вмешательство государства в экономику, преференции для монополистического капитала. Вот где нужен праведный гнев пролетариата.

Таковы политэкономические пороки марксизма.

Политэкономия, как наука, не приемлет эмоций. Поскольку, однако, весь марксизм построен на эмоциях – страстной жажде «справедливости» при лютой ненависти к «несправедливости», – то следует уточнить, что такое справедливость и несправедливость с политэкономической точки зрения. Итак...

1. Справедливым является:

а) торжество эквивалентного товарообмена по закону стоимости, как равновеликое вознаграждение за равновеликий труд – каждому по труду;

б) реинвестиция прибавочной стоимости в экономику, как расширенное воспроизводство на благо всего общества.

2. Несправедливым является:

а) нарушение эквивалентного товарообмена игнорированием закона стоимости, как неадекватное трудозатратам стоимостное вознаграждение;

б) превращение прибавочной стоимости в роскошь, как эксплуатация наемного труда капиталом.

То есть...

Все, что соответствует естественным законам – справедливо.

Все, что противоречит естественным законам – несправедливо.

Марксизм же безапелляционно категоричен: рыночный товарообмен и капиталистическое накопление – социальное зло. – «Даешь экспроприацию экспроприаторов и запрет на торговлю!». А что вместо этого?.. – Всеобщее обобществление средств производства с уравнительной (коммунизм), либо по труду (социализм) системой перераспределения материальных благ.

Коммунизм – это уравнительное вознаграждение за разновеликий труд = социальная несправедливость.

Социализм – это вознаграждение по труду, но... не объективно по закону стоимости, а субъективно... – С точки зрения кого?.. А судьи то кто?..

Проблема распределительного «судейства» – неустранимый порок марксистского социализма, неизбежно рождающий «верховного арбитра» (возвышающегося над всеми смертными автократического монстра), по своему субъективному усмотрению распределяющему материальные блага: кому дать – кому не дать, а главное, – про себя не забыть. А это не что иное, как уродливая форма квазифеодализма с условным «барином» во главе (в лице класса компартийных помещиков, как показала большевистская практика). С той лишь разницей, что при подлинном феодализме собственность на землю давала право распределения, а при социалистическом неофеодализме, напротив, – право распределения дает, по факту, право собственности.

Как не крути... антирыночный социализм по марксистским лекалам обречен внеэкономическими методами выстроить экономический базис коммуно-крепостного неофеодализма с партноменклатурной надстройкой. – Только так и не иначе. А это искусственное воссоздание того же привилегированного сословия, на этот раз в лице компартийной аристократии, паразитирующей на эксплуатации труда комуно-крепостной массы народа. – Вновь-таки расслоение общества на классы. Своего рода неофеодальный реванш в «социалистической» обвертке.

Отдавая должное марксизму за его определенный вклад в развитие политэкономической науки, нельзя не отметить, что это учение отнюдь не ведет к социальной справедливости. Напротив, как показывает практика, марксистская борьба за социальную справедливость, порождая паразитический класс «пламенных борцов за социальную справедливость», неизбежно оборачивается еще большей несправедливостью.

В то же время, ЗАКОН НАКОПЛЕНИЯ эффективно накапливает прибавочную стоимость, а ЗАКОН СТОИМОСТИ рационально упорядочивает реинвестиционное перераспределение ее в расширенное воспроизводство с учетом общественных потребностей... без единого компартийно-бюрократического дармоеда – социального паразита – эксплуататора, по сути, трудового народа.

Не забивать насмерть «пашущую лошадь» капитализма, а крепко ухватив за узду, заставить ее пахать в интересах экономического подъема. – Лучший способ решения извечной проблемы социальной справедливости.