ТРУД  И  СТОИМОСТЬ

Матушка-природа дала человеку рабочие руки для производства материальных благ, а голову – для того, чтобы производить этих благ как можно больше за все более короткий отрезок времени.

Традиционная теория трудовой стоимости прекрасно усвоила первую часть этой непреложной истины, относительно рабочих рук, то есть физического труда. А вот вторую ее часть – относительно головы, т.е. труда интеллектуального, ТТС как-то упустила из виду. Как результат, политэкономическая наука с момента ее возникновения и по сей день располагает теорией трудовой стоимости, основанной лишь на простом физическом труде. Как это сказывается на состоянии некогда могущественной политэкономии, базирующейся на почве одностороннего восприятия человеческого труда?..

Покуда определяющим фактором формирования стоимостных параметров передовых экономик ведущих стран был простой физический труд, который предшествовал промышленному перевороту плюс доминировал еще, примерно, столетие после него, трудовая теория стоимости и, соответственно, политэкономия торжествовали. Но... как только на формирование стоимостных параметров данных экономик преобладающе начал влиять сложный интеллектуально-физический труд индустриального производства, ТТС и Политэкономию ввергло в расстройство. Теоретический надлом состоялся, ориентировочно, на рубеже XIX-XX веков, когда на фоне стремительного прироста массы стоимости от роста производительности труда на машинном оборудовании начался устойчивый процесс сокращения трудоустроенных в материальном секторе экономики: относительное сокращение численности промышленных рабочих и абсолютное сокращение численности аграриев. А дальше – больше... Начиная с 70-х годов XX века, процесс теперь уже абсолютного сокращения трудозанятых в промышленности, при тех же стремительных темпах прироста массы стоимости, есть полный и окончательный приговор теории трудовой стоимости, основанной исключительно на простом физическом труде. Приговор, соответственно, политэкономии. Ибо в условиях прогрессирующего сокращения суммарной массы рабочего времени согласно сокращению трудозанятых, масса стоимости проявляет столь же прогрессирующую тенденцию к росту.

Масса живого труда, казалось бы, уменьшается, а масса стоимости – растет. Теоретически: СТОИМОСТЬ вошла в рассогласование с ТРУДОЗАТРАТАМИ, утрачивая свою трудосодержащую сущность. Физического труда все меньше в условиях машинно-автоматизированного производства: откуда же взяться стоимости?.. Соответственно, разрушаются прежние представления меры стоимости на почве трудозатрат по продолжительности рабочего времени, которое неустанно сокращается. Таким образом, с некоторых пор на стадии индустриального развития, когда стремительно набирает обороты интеллектуализация труда высокотехнологичного производства, старая версия ТТС, начисто игнорирующая интеллект-труд, не в состоянии поддерживать классическую политэкономию... – Наблюдается процесс неумолимой на наших глазах политэкономической деградации.

Политэкономический кризис, однако, – дело поправимое. Стоит лишь учесть данное Природой функциональное предназначение человеческой головы (интеллекта), а именно – сокращать рабочее время при изготовлении продукта за счет вытеснения физического труда. То есть повышать производительность труда: изготавливать как можно большую массу продукта за единицу времени. И тогда нам откроется «секрет» прироста массы стоимости при сокращении численности работников (равноценно сокращению суммарной массы рабочего времени) в сфере материального производства. Ибо в условиях интеллектуализации производительных сил масса живого труда, на самом деле, не уменьшается, а наоборот, – увеличивается. – За счет интеллект-труда в век научно-технического прогресса. В итоге, СТОИМОСТЬ теоретически входит в соответствие с ТРУДОЗАТРАТАМИ, наполняясь трудосодержащей сущностью, а теория трудовой стоимости вновь начинает соответствовать своему названию.

Итак, подробно остановимся на вопросе технической оснащенности современного труда с учетом его интеллектуальной компоненты, рассмотрим вопрос прогрессирующего роста массы живого труда в условиях высокотехнологичного производства. Дабы под трудовую теорию стоимости подвести трудозатратный фундамент. – Путь к реанимации политэкономической науки.

Физический труд – прочно устоявшийся в нашем сознании стереотип труда подлинного, реального, достоверного. В силу своей, прежде всего, очевидной натуральности. Здесь все понятно: перед нами человек с руками, ногами... Вот он закатывает рукава и механическим движением рук/ног (а это и есть труд) осуществляет процесс производства – изготовляет продукт. Продолжительность (во времени) мышечно-физических манипуляций – количество трудозатрат – в прямой пропорции определяет объем производимого продукта. Вымарал человек руки, натер мозоли, вспотел – хорошо поработал! И по овеществленным результатам труда это видно: больше продукта. Какова масса физических трудозатрат, определяемая продолжительностью рабочего времени, таков и материализованный результат труда. – В строгой пропорции один к одному. Так было в условиях ручного производства доиндустриальной эпохи. В условиях машинно-автоматизированного производства индустриальной эпохи ситуация меняется кардинально.

На современных предприятиях нам приходится наблюдать странную, казалось бы, картину. В диспетчерских или на ЦПУ автоматизированных предприятий находятся один, два или несколько оперативных работника – диспетчеров/операторов, – которые, в белых халатах сидя за компьютерами, пальцами своих рук на клавиатурах отдают команды технологическому процессу и отслеживают его на экранах мониторов... И это вся их работа! А производство в этот момент, иногда без единой живой души в цехах, дает продукцию полным ходом в огромных объемах. – Парадокс. Физических трудозатрат практически никаких, а материализованный результат труда колоссальный. Каким образом оперативному персоналу современных автоматизированных предприятий удается производить огромные массы продукта?.. – А ни рук не испачкав, а ни вспотев. (Вот где проблема теории трудовой стоимости).

Весь секрет данного «феномена» заключается в том, что человеческий разум способен создать, и на самом деле создает такие «чудо»-орудия труда, взяв которые в руки (умело, разумеется, взяв, профессионально), человек как бы, условно, приобретает множественное число пар рабочих рук и... начинает работать, допустим, в две пары рук за двоих, в три пары рук за троих, в десять пар рук за десятерых, в семьдесят пар рук за семидесятерых... и рабочее время от этого сокращается в два раза, в три, в десять, в семьдесят раз... А масса производимого продукта увеличивается, соответственно, в два, в три, в десять, в семьдесят раз... Каким количеством условных пар рабочих рук орудует технически оснащенный работник – таков и материализованный результат его труда. Какого конкретно (тут же возникает вопрос) труда?..

Труд везде с древнейших времен был и есть тратой физической + умственной энергии человека в процессе производства материальных благ. Человеческий труд – это интеллектуально-физическое приложение усилий в производстве. Одно без другого невозможно. Однако... с момента промышленной революции XVIII века мы наблюдаем кардинальную эволюцию труда. Если во времена ручного производства доиндустриальной эпохи умственный труд выполнял вспомогательную функцию по отношению к труду физическому (человеческий интеллект призван был обеспечивать более рациональную, более профессиональную манипуляцию рабочих рук), то с внедрением машинного, а тем более машинно-автоматизированного производства в индустриальную эпоху труд физический с умственным как бы меняются местами. Теперь уже мышечно-физические трудовые операции выполняют вспомогательную функцию по отношению к труду умственному, рабочие руки призваны обслуживать человеческий интеллект. Перемещение руками (или ногами) человека рычагов и педалей, нажатие кнопок управления, переключения тумблеров, набор команд на клавиатурах компьютеров или сенсорах управляющих устройств машинно-автоматизированного оборудования имеют своей целью выполнить волю человеческого интеллекта, который в данной ситуации становится главным трудовым ресурсом.

Реализуется интеллектуально-трудовой ресурс человека, разумеется, не на пустом месте, а лишь тогда, когда человек берет в свои руки машинное (или машинно-автоматизированное) «чудо»-орудие труда. Не как-нибудь берет, а берет профессионально. И тогда результат производственной деятельности человека - впечатляющий, учитывая весомую отдачу его интеллектуального труда. Что же это за такие «чудо»-средства производства, которые превращают, казалось бы, невидимые трудовые усилия человеческого интеллекта в огромный материализованный результат?.. За счет чего реализуются «чудотворные» свойства модерновых орудий труда?.. Ответ: «чудо»-результат современного производства достигается в силу трансформационных свойств высокотехнологичного оборудования.

Трансформация в нашем сознании (учитывая нашу техническую осведомленность), несомненно, ассоциируется с силовым электротрансформатором. Аналогия трансформационной функции машинно-автоматизированного оборудования и электрического трансформатора в данном случае очень и очень даже уместна. Подобно силовому электротрансформатору, который не генерирует электроэнергию, а всего лишь преобразует ее из напряжения/ток в ток/напряжение (или наоборот), машинно-автоматизированные средства производства не трудятся, а только превращают человеческий труд из одной субстанции в другую: из субстанции интеллект-труда физического лица в субстанцию множественного труда условных единиц рабочей силы. – При условии, что рабочую силу усредненной пары рабочих рук среднестатистического труженика примем за условную единицу рабочей силы:

1РСФЛ (рабочая сила физического лица) = 1УЕРС (условная единица рабочей силы).

Подобно электротрансформатору, имеющему определенный коэффициент трансформации напряжения в ток (или наоборот), машинно-автоматизированное оборудование также имеет свой коэффициент трансформации – коэффициент технической трансформации интеллектуального труда рабочей силы физического лица (РСФЛ-Труда) в труд условных единиц рабочей силы (УЕРС-Труд).

Трансформационные свойства машинного оборудования определяются его технической производительностью (штуками, тоннами, кубометрами... за единицу времени), а та, в свою очередь, – технической мощностью (которая исчисляется лошадиными силами, например, или киловаттами энергии) и другими техническими параметрами. Технические характеристики экскаватора, примером, определяются как мощностью дизельного двигателя, так и объемом ковша; башенного крана – мощностью электродвигателя и длиной грузоподъемной стрелы; штамповочного пресса – мощностью электропривода и площадью рабочей пресс-поверхности; автоклава – мощностью электронагревательных ТЭН и объемом емкости; и т.д. Трансформационные «чудо»-свойства машинно-автоматизированной техники с неба, разумеется, не сходят. Они в нее заложены интеллектуальным трудом ученых, конструкторов, инженеров; материально воплощены физическим трудом огромной армии работников добывающей и обрабатывающей промышленности. Масса овеществленного в техническом оснащении труда ученых и рабочих машиностроительной отрасли определяет коэффициент его технической трансформации. Чем больше в машинное оборудование вложено труда его создателей – тем выше коэффициент технической трансформации интеллектуального труда РСФЛ во множественный труд УЕРС на данном оборудовании для его пользователей.

Итак, мы имеем высокотехнологичное средство производства с тем или иным техническим коэффициентом трансформации интеллектуального РСФЛ-Труда во множественный УЕРС-Труд. А что же обслуживающий его оперативный персонал? Всякий ли опер-технолог своим интеллектом способен привести данное оборудование в действие и получить на выходе материализованный результат?.. – Отнюдь нет. На то способен работник только с надлежащим уровнем квалификации, мощность интеллектуального потенциала которого позволяет реализовать трансформационную функцию производственного оборудования с таким-то коэффициентом технической трансформации РСФЛ/УЕРС труда. Имеется в виду достаточный уровень проф-пригодности оперативного работника, его трудовая интеллект-мощность, заблаговременно подготовленная коллективным трудом педагогов общего и профессионального образования. И вновь аналогия с силовым электротрансформатором. Техническая характеристика всякого трансформатора имеет свою электроэнергетическую мощность. Если к нему необходимую электроэнергетическую мощность не приложить, то... в лучшем случае КПД трансформатора будет снижен в разы, в худшем – на выходе вообще ничего не будет. То же самое и с трансформационной функцией высокотехнологичных орудий производства: приложена к ним надлежащая сила интеллектуальных трудозатрат – есть на выходе материализованный результат труда; не достает мощности интеллектуальных усилий... тут уж, извините, – пусто.

Таким образом, совокупный интеллектуальный труд в сфере материального производства индустриальной эпохи представляет собой сумму его двух компонентов:

а) интеллектуальный труд изобретателя средств производства (ученого);

б) интеллектуальный труд пользователя этими средствами (оператора).

Так вот. Интеллектуальный труд пользователя модерновыми средствами производства строго дозированный. Эта дозированная масса интеллектуальных трудозатрат оперативного работника определяется требованием технического коэффициента трансформации РСФЛ в УЕРС машинно-автоматизированного оборудования. Ни больше, ни меньше. Недостаток интеллектуальной мощи оператора даст нулевой материализованный результат; избыток интеллект-мощи, каким бы огромным он ни был, материализованного результата не прибавит. Только то, что позволяет оборудование. При этом природа интеллектуального труда рабочих, непосредственно эксплуатирующих современные средства производства, кардинально отличается от природы труда физического. Труд физический являет собой трату мышечной энергии; труд интеллектуальный есть трата энергии умственной. Это понятно. Понятно и то, что трата мышечной энергии начинается с момента прикосновения человека к орудиям труда в процессе производства и продолжается все время, покуда человек держит в своих руках это орудие. Если эту логику физического труда распространить на труд интеллектуальный, то получится, что трата человеком умственной энергии происходит только в момент, допустим, оперативного переключения тумблеров или нажатия кнопок на пульте управления машины... – Сомнительно. Здесь нужна иная логика. И ее суть, очевидно, заключается в том, что трата умственной энергии в процессе интеллектуального труда жестко не привязана к физическим манипуляциям оперативного управления высокотехнологичным процессом производства. Умственный потенциал, в отличие от расхода мышечной энергии в процессе физического труда, имеет свойство накапливаться – аккумулироваться. Он аккумулируется везде и всюду (где угодно) – на работе и вне работы, – и только в момент соприкосновения работника с органами управления машиннонного оборудования этот потенциал «разряжается» овеществленным результатом интеллект-труда. – В дозах, четко продиктованных техническими требованиями данного оборудования, а именно, коэффициентом технической трансформации РСФЛ/УЕРС труда.

В отличие от дозированного интеллектуального труда оператора-технолога, интеллектуальный труд ученого-конструктора, разработчика машинно-автоматизированного оборудования, напротив, – не дозирован и ни чем не ограничен... И, что самое главное: наращивание интеллект-потенциала (знаний) и, соответственно, трудовой интеллект-отдачи изобретателя имеют устойчивую тенденцию к нелинейно-кумулятивному самовозрастанию. А причина здесь в том, что, в отличие от физического труда, где труд суммируется:

Физ-труд + физ-труд + физ-труд + физ-труд...

Интеллектуальный труд не суммируется, а (!) взаимно переумножается со знаниями:

Интеллект-труд × знания × интеллект-труд × знания...

Продуктивный интеллектуальный труд накапливает знания, а все более совершенные знания приумножают производительность интеллект-труда... Отсюда стремительное наращивание массы интеллектуальной трудоотдачи ученых-изобретателей в арифметической или даже в геометрической прогрессии. Особенно в эпоху всеобщей компьютеризации, которая сама по себе является материально реализованным интеллект-трудом. Как раз именно растущая масса интеллектуального труда ученых-исследователей задает технические параметры трансформационной функции РСФЛ/УЕРС высокотехнологичного оборудования: чем больше масса интеллект-труда затрачена на изобретение – тем производительней средство производства.

В эпоху НТР, таким образом, имеет место тенденция к прогрессирующему самовозрастанию производительности интеллектуального труда ученых-изобретателей. А их все более плодотворный результат труда, реализуемый в модернизации технического оборудования, требует, в свою очередь, соответствующего повышения квалификации (интеллект-потенциала) пользователей этого оборудования – оперативно-технологического персонала. Нелинейно-кумулятивное наращивание интеллектуальной трудоотдачи ученых-изобретателей автоматизированных средств производства диктует нелинейно-прогрессирующий рост интеллектуальной трудоотдачи опер-технологов, эксплуатирующих эти средства на всех стадиях технологического цикла, что дает в итоге результат нелинейного сокращения рабочего времени на производство продукта. – Задает нелинейно-прогрессирующий рост производительности труда. Как следствие кумулятивного эффекта от "интеллект-труд × знания..."

Выяснив причину гиперпродуктивности интеллектуального труда, переходим к вопросу количественной оценки сложного интеллектуально-физического труда индустриальной эпохи. Физический труд, как известно, – труд видимый. И он поддается измерению, с помощью, скажем, таймера или календаря. И для нас совершенно очевидно: масса физического труда в прямолинейной пропорции к рабочему времени. Какова продолжительность рабочего времени – такова масса физических трудозатрат. А вот интеллектуальный труд – труд-невидимка и... измерению непосредственно не поддается. Одно только ясно: интеллект-труд сокращает рабочее время и сокращает его в обратной пропорции нелинейно. При этом масса физических трудозатрат ограничена временем: за единицу времени человек может выполнить только определенный, фиксированный объем работ – не более. Масса же интеллектуальных трудозатрат, напротив, ограничений временем не имеет: умственная отдача человека безгранична за единицу времени. Что важно, в век НТП масса интеллектуального труда стремительно вытесняет труд физический, уменьшая его объем до минимума. Где уменьшающаяся доля физического труда поддается расчетам в единицах рабочего времени; увеличивающаяся доля труда интеллектуального в единицах рабочего времени расчетам не поддается. Соответственно, непосредственному расчету в единицах рабочего времени не поддается комбинированный интеллектуально-физический труд как таковой. А поскольку человечество еще не изобрело прибора для количественного измерения массы сложного труда, нам не остается ничего иного, как оценивать массу интеллектуально-физических трудозатрат через призму их материализованного результата.

Итак, благодаря трансформационной функции машинно-автоматизированного оборудования в процессе высокотехнологичного производства имеет место трансформация интеллектуального труда рабочей силы физического лица (интеллект-труда РСФЛ) труженика во множественный труд условных пар рабочих рук (он же множественный труд условных единиц рабочей силы – УЕРС-Труд). Вот она то, техническая трансформация интеллектуального труда РСФЛ оперативного работника во множественный УЕРС-Труд и дает, соответственно, на выходе производственного процесса высокопродуктивный материализованный результат. Если высококвалифицированный оператор автоматизированной системы управления (АСУ) производства, усевшись на свое рабочее место, начинает выполнять работу, по своим результатам сопоставимую с работой, скажем, сотен работников ручного труда, то это означает, что интеллектуальный труд его рабочей силы за пультом управления в ходе производственного процесса трансформируется в труд сотен условных пар рабочих рук. То есть, высокотехнологичное автоматизированное оборудование – вернее, материализованный в нем труд многочисленной армии ученых-конструкторов и рабочих – превращает в данном случае интеллект-труд рабочей силы оператора как физического лица (интеллект-труд 1-й РСФЛ) в труд сотен условных единиц рабочей силы – сотни УЕРС-Труда. Не «по своей воле» техническое оборудование трансформирует труд, а только при прикосновении к нему высококвалифицированной "руки" (интеллекта) опер-работника. На современной стадии НТП технологическим циклом, как правило, заправляет (оперативно запускает, управляет, контролирует и т.п.) не один, а группа оперативных работников, и ее следует рассматривать как «коллективного работника» с единым, неделимым массивом интеллект-труда. Благодаря трансформационным свойствам материализованного в машинно-автоматизированной технике интеллекта ученых, высококвалифицированный труд оперативно-технологического персонала, как целого, в результате сводится в эквивалент труда таких-то сотен или тысяч работников простого ручного производства. – По материализованным результатам труда... Овеществленного труда в продукте ровно столько, сколько живого труда условных единиц рабочей силы (абстрактных пар рабочих рук) ушло на его производство.

УЕРС-Труд живой = УЕРС-Труд материализованный

То есть: величина овеществленного в продукте УЕРС-Труда в строгой пропорции один к одному определяется объемом трансформированного в УЕРС-Труд живого интеллектуального труда оперативного персонала на высокотехнологичном оборудовании современного производства.

Продукт на автоматизированном предприятии, таким образом, всецело создается живым трудом оперативно-технологического персонала, производительная сила которого на рабочем месте, за пультом управления или компьютером, формируется интегрированным трудом сотен тысяч, миллионов ученых, педагогов, инженеров, рабочих, программистов... Коллективный труд миллионов умов и рук возносит (образно выражаясь) «до небес» производительную способность оператора-технолога АСУП – только давай, оператор, – работай и производи продукцию!

Казалось бы, парадокс: трудоотдача оперативного работника за компьютером ЦПУ современного предприятия в сотни раз может превышать трудоотдачу несчастного слесаря с кувалдой в цеху. Но... у «всемогущего» оператора-технолога есть обратная сторона-изъян – его уязвимость. При малейшем сбое автоматизированного оборудования, скажем, прокатного производства... оператор – ничто. Тогда как сельский кузнец при любых обстоятельствах останется кузнецом: набьет рукоятку на молот и пойдет работать дальше. Поэтому не стоит делать большие глаза и морщиться от «заоблачных высот» продуктивной сверхмощности оператора автоматизированной линии или цеха. «Всемогущество» оперативного персонала слишком эфемерно. А вот производительная сила работника ручного производства, того же слесаря с кувалдой в цеху, – реальна. В аварийных ситуациях без рядового слесаря лучший опер-технолог – грандиозный «ноль без палочки». С другой стороны, однако... попробуйте сельского мастера-кузнеца усадить за пульт управления АСУ прокатного цеха: сколько он продукции «наклипает»?.. Огромный автоматизировано-производственный комплекс не более чем нагромождение кирпича и металла без оперативно обслуживающего персонала АСУ-комплекса... в той же мере, как и сельская кузница с молотом и наковальней без мастера-кузнеца.

Итак... Секрет «всемогущества» производительной мощи оперативно-технологического персонала на рабочем месте в трансформационных свойствах овеществленного в средствах производства интеллектуального труда ученых-изобретателей. Сам по себе материализованный в автоматизированном оборудовании труд его создателей, как уже отмечалось, не трудится и продукта не производит. Он лишь трансформирует живой труд квалифицированной рабочей силы, эксплуатирующей данное оборудование, из субстанции интеллект-труда РСФЛ в субстанцию множественного труда УЕРС. А вот трансформируемая в УЕРС-Труд работа оперативно-технологического персонала производит продукт. – И только им. К тому же, одновременно, не только опер-работниками предприятия-производителя на данный момент, но и опер-персоналом смежных предприятий: электроснабжения, водоснабжения, газоснабжения, транспорта, связи и т.д. Работа ИТР оперативного персонала производит продукт, а все остальные службы (огромная армия создателей автоматизированных средств производства, разработчики искусственного интеллекта – программисты, работники инфраструктуры, прочие вспомогательные подразделения) работают на оператора. Пуско-наладочный персонал «расконсервирует» овеществленный в средствах производства труд ученых и рабочих, приводя в рабочее состояние эти средства, и передает их в руки профессионально заранее подготовленному оперативно-технологическому персоналу. Труд опер-технологов с этого момента производит продукт. Вспомогательные службы вовремя поставляют сырье, материалы, электроэнергию... Другие упаковывают и отгружают готовую продукцию. На случай аварийной ситуации, сбоев автоматизированного оборудования в работе, – подстраховка – персонал технического обслуживания: инженеры-электронщики, слесари КИПиА, электрики, слесари-ремонтники, электросварщики... Задача ремонтно-технического персонала – поддерживать в работоспособном состоянии трансформационную функцию машинно-автоматизированного оборудования.

Автоматизированное производство есть плод максимально интегрированного труда. Оперативно-технологический персонал современных предприятий на вершине совместной работы миллионов думающих умов и рабочих рук. Живой труд оператора со своей астрономической (но эфемерной) продуктивной силой – реальное воплощение интегрированного труда этих миллионов. Руками, а вернее, интеллектом операторов автоматизированных систем эти миллионы производят конечный продукт. В масштабах всей экономики не одну разновидность продукта, разумеется, а тысячи наименований продукции одновременно эти миллионы тружеников производят руками опер-технологов множества предприятий различных отраслей. – Одновременно и всюду. Взять, к примеру, хотя бы энергетиков, одновременно обеспечивающих электроснабжением все без исключений отрасли современного производства плюс быт, за которыми (энергетиками), в свою очередь, тянется шлейф работающих газовиков, шахтеров, нефтяников... вместе со всей их инфраструктурой. Работа армии оперативных работников, непосредственно заправляющих технологическими процессами на всех уровнях гиперинтегрованного производства, является живым трудом, масса которого в век НТП, благодаря наращиванию трансформационных мощностей автоматизированного оборудования, постоянно растет... Несмотря, казалось бы, на стремительное сокращение численности трудозанятых в производстве. Ибо масса живого труда в сфере материального производства индустриальной эпохи прогрессирующе возрастает за счет интеллектуального потенциала, наращивание которого, в отличие от физических возможностей человека, не имеет ограничений.

В завершение по теме критика одного мировоззренческого абсурда.

Промышленная революция XVIII века поделила технологическую эволюцию человечества: простой физический труд доиндустриальной эпохи сменился сложным интеллектуально-физическим трудом индустриальной эпохи. На смену ручному производству пришло производство машинное, затем машинно-автоматизированное, ныне утверждают себя информационно-автоматизированные технологии, управляемые искусственным интеллектом. Налицо стремительная эволюция индустриального производства в ходе НТП. Казалось бы, все понятно: индустриальная эпоха устремлена в будущее и ей не видно конца... Увы, в научный оборот прочно вошло понятие «постиндустриальной эпохи» на базе категорий «информационной экономики», «цифровой экономики», «экономики услуг». Что, по крайней мере, вызывает удивление. Ибо индустриальный (от лат. industria) означает промышленный. Это что ж получается, современная экономика перестала быть промышленной?.. Отныне в машиностроении резец, сверло, фреза станков с ЧПУ управлением, а в агросекторе плуг, сеялка, жатка с системой управления движением по навигации перестают быть орудием производства?.. Исходные материалы для 3D-принтеров с неба упадут?.. Материальные богатства польются прямо из интерфейсных устройств чудодейственных компьютеров при загрузке туда «информации»?..

Концепция «постиндустриальной (информационной) эпохи» – плод убогого воображения западных экономистов. Раньше из окон своих кабинетов видавших заводские трубы – и тогда это была для них индустриальная эпоха; а нынче из окон своих кабинетов они видят офисные небоскребы – и для них это, оказывается, «постиндустриальная эпоха». – Никчемное определение. Сама по себе информация никогда не была и не будет непосредственным источником материальных благ. Каких бы высот не достигла информатика, эти блага будут производиться (не без помощи, разумеется, информационных технологий) в поле, в рудниках и шахтах, на фабриках и заводах, в строительстве... – И только там. А не в офисных небоскребах. Об «экономике услуг» вообще речи не может быть, ибо сервис-услуги есть стоимостно-перераспределяющая сфера человеческой деятельности, а не стимостно-образующая. А посему индустриальная эпоха была, есть и будет существовать-развиваться, подымаясь каждый раз на более высокий, в т.ч. информационный, уровень.

Таким образом... Факт роста массы живого труда в век научно-технического прогресса, благодаря наращиванию интеллектуального потенциала рабочей силы, является, надо полагать, логически доказанным. А базируется этот довод на том, что:

1. Интеллектуальный труд есть полноценный живой труд;

2. Интеллектуальный труд сокращает рабочее время.

А это означает увеличение массы живого труда на единицу времени и соответствующее увеличение производимого продукта на ту же единицу. Невзирая на, казалось бы, снижение численности трудозанятых в производстве, что равнозначно уменьшению массы физических трудозатрат. – Налицо рост производительности труда. Аргумент неоспоримый, основанный на принципе сокращения рабочего времени от интеллектуального труда. И здесь... Масса физических трудозатрат определяется продолжительностью рабочего времени в прямой пропорции линейно. Какова продолжительность рабочего времени – такова масса физического труда: увеличилось рабочее время в два раза – соответственно увеличилась масса физического труда в два раза; увеличилось рабочее время в 10 раз – увеличилась масса физ-труда в 10 раз, и т.д. А вот интеллектуальный труд, наоборот, сам определяет продолжительность рабочего времени и определяет его в обратной пропорции: чем больше масса интеллектуальных трудозатрат – тем короче рабочее время на производство продукции. – За счет вытеснения физического труда. Причем, насколько уменьшился физический труд – настолько же сократилось рабочее время. От обратного: сократилось рабочее время в два раза – соответственно уменьшилась масса физического труда в два раза; сократилось рабочее время в 10 раз – масса физ-труда уменьшилась в 10 раз, и т.д. Соответственно, во столько же раз – в 2 раза, в 10 – увеличилась масса производимого продукта на единицу рабочего времени, то есть повысилась производительность труда вдвое, в десять раз.

Аргументированное доказательство факта наращивания массы живого труда в индустриальную эпоху составляет первый и существенный шаг к реанимации как трудовой теории стоимости, так и теории прибавочной стоимости, ибо под стоимостную сущность данных теорий убедительно подводится трудозатратное основание, что уверенно ставит эти теории на трудозатратно-стоимостный фундамент реальной экономики. Теперь, собственно, очередь за рассмотрением сути самих теорий...

Как известно, сердцевиной ТТС является Закон трудовой стоимости; сердцевиной ТПС является Закон накопления капитала. Приоритетность в политэкономии принадлежит теории трудовой стоимости, учитывая роль закона стоимости в формировании стоимостных параметров: за теорией ТС формирование стоимости вообще; за теорией ПС формирование прибавочной стоимости. А посему именно на ТТС сосредоточим свое внимание.